В Сербии я первым делом познакомилась с какой-то местной кишечной бактерией или вирусом, так что два дня не ела и мало куда ходила, а сидела в Нише в гостинице. И даже один урок провела.

Потом устроила себе очень трешовый поход по джунглям вдоль ручья ещё на три дня, очень трешовый, с клещами и засквотом заброшенного гостиничного домика. Видела змею. Видела на дороге огромную черепаху!

Но это всё так, рассказывать нечего. Самое интересное было потом ехать в Черногорию.

читать дальшеНаде я пишу: я в Нише, завтра к тебе стопом выеду с утра, ехать километров 500, так что к вечеру, скорее всего, возникну.
А она мне: нуу, это ты оптимистично. Тут дороги без обочин, трафик — сплошной локал, а ещё и со всеми этими остановками и вечным питьём кофе... ты не рассчитывай, что доедешь за день.
Я: ну, посмотрим.
а сама думаю: кофе? что за вздор. я не из тех, кто останавливается и пьёт кофе, мои обычные автостопные паттерны не таковы. наверное Надя мне свои рассказывает.
Но говорить ничего не говорю, незачем судить заранее о не случившемся, но предстоящем.

Ну и короче еду. Горы, но везде населёнка (ужасно красивые деревни с черепичными крышами и белой штукатуркой и встроенной в фасады плиткой). Деревни прохожу пешком насквозь, а это каждый раз километров 4-7. Обочин нет. Транспорт в самом деле сплошной локал. К сумеркам преодолела около 200 км. И... Пить кофе предлагал каждый второй, но я героически отказывалась всякий раз. Небольшой участок я от большого везения проехала на электричке, которая приехала как раз вовремя, хотя их всего шесть штук в день (в Белград она следовала, а я вышла на полпути).
Водители все были очень хорошие, и я всех отметила в записях. Но вечерний финальный на тот день был лучше всех вместе взятых, слишком хороший. Он по-английски не очень-то хорошо говорил (а знал по-немцки, но я по-немецки хуже, чем он по-английски). Был он с хорошим и умным взглядом и сложные истории мог рассказывать простыми словами, и висело в машине полное чувство, что у нас очень одинаковые взгляды на мироустройство, хотя он вроде цивильный мужик и серб, а я женский шалтай-болтайный приключенец и непонятно кто. И вот когда он, доехав до развилки, предложил пить кофе, то я не смог отказаться. От кофе, правда, отказаться смог, попросил чаю. Стучит у меня от кофе сердце и вкус мне не очень нравится, хотя запах — очень. И вот кофе, вот чай, льётся завершение беседы, и на Сербию неудержимо падают, падают, ниспадают с неба сумерки, и я думаю со светлой грустью: последний свет мимо, последние тачки.
Он, водитель этот, ехал к границе Косово, но я решила не ехать через Косово, хотя дорога через него по километражу короче. Но жаль было б взять и проехать Косово мимо, не осмотреть его ни на чуточку. И к тому же всё-таки прохождение ДВУХ границ, а не одной, было б, вероятно, времязатратней, чем небольшой крюк.
Уехал этот драйвер в свою своротку на Косово, а я пошла в другую своротку — иду, иду, посёлок тянется. Называется посёлок — Разбойна. А дальше за ней — Дупцы (кто знает польский, тому смешно, хотя наверное это дубки)*. Темнеет. А иду по тротуару, обочины нет, стопить даже смешно. Смотрю под ноги. Что же? Подозрительные такие и характерные пятна чёрные на асфальте — что же такое? а это пятна шелковиц. И думаю как истинный фаталист: сюда я и шла, это пункт назначения. Финал автостопа. Я не смогла от шелковицы оторваться, пока не перестала видеть что бы то ни было (ягод, листьев, веток). Я шелковицезависим. Лучше шелковиц нет ничего.
По карте справа от меня — река, а на местности там поля какие-то, деревья, домов нет. Сворачиваю туда по просёлочной дороге, иду вдоль деревьев (утром они оказались вишнями), выхожу к свободной реке, течение в ней слышно журчащее, сильное, и даже его немного видно. Вода тепла. По камням, по склону каменному, я влезла немного в воду не только для удовольствия, а больше для гигиены. Там и заночевала бродягой на берегу.

Утром проснулась в пять, с рассветом, с твёрдым намерением проехать до вечера оставшиеся триста километров. Но к шелковице не могла я не подойти опять. Стою, объедаю её, а тут машина едет в противоположную сторону, останавливается, машет мне из неё руками мужичок — мол, кто я да чего я? И отвечаю я на каком-то соборном языке. И что Летония. И что Црна Гора. И что по-русски умею. — Црна Гора? Ах боже ж мой, дальний путь! А мой сын тебя вчера вечером видел! А спала где? — Да возле реки! — О, что ж так-то, да если б мы знали, что с тобой говорить можно, мы б вчера тебя к себе позвали! Ты сейчас иди пить кафу к моей жене! Смотри, вон третий дом слева, видишь, крыша треугольная? Я ей сейчас позвоню, она тебя ждёт! Иди же! (а сам уезжает).
Всё это наполовину на пальцах объяснялось, на непонятно каком языке, каких языках. Всегда такой суперский кайф начинать понимать не совсем близкий, но близкий к знакомому язык, и научаться на нём говорить. С польским мне так было когда-то...
Ну, значит, идти надо, думаю я, отрываюсь от шелковицы и иду. Но думаю: какой там ещё третий дом. Не понять мне, какой третий, да и ехать бы мне, а не кафа (воображаемая Надя смеётся у меня в голове). Хотя всего шесть утра, но чем раньше начать, тем больше шансов добраться. Иду, постопливаю, когда что-то едет... Но вдруг догоняет меня женщина на велосипеде. Это жена того мужика, Зорана. Говорит: ты идёшь ко мне пить кафу! Это не обсуждается! И я иду, и кто на моём месте бы не пошёл, у того нет сердца.
Дом очень странный, самостройный, похожий на крепость, четыре в нём этажа или больше, и разросшийся в стороны, для огромной семьи. На второй этаж можно зайти по узкой внешней винтовой лестнице из бетона без перил (это ОЧЕНЬ классно), а можно и изнутри.
Кофе, печеньки, рисунки... нарисовала я жену Зорана ручкой, быстро (забыла только, как её звали), а Зоран потом вернулся с йогуртами (за которыми, как оказалось, он и поехал), очень чинно все втроём потом сидели за столом и ели завтрак — слоёный пирог с сыром (который испекла жена Зорана) и йогурт. Очень чинно беседовали. Я свой маршрут рассказала (преодолённый и будущий). Они ли сказали, что русский язык, который они учили в школе сто лет назад, впервые в жизни сейчас им пригодился? То ли они, то ли другая чета пенсионеров, которые раньше меня подвезли. Зоран потом стал рассказывать жене по-сербски: я еду и вижу, она стоит и ест дудкиню. — Кого? (переспрашиваю уже я) Что? Какое слово? Что я ела? — Дудкиню! «Дудкиня»!! Небо моё небо, это самое милое слово на земле! Чувствуете, да? «Тут», тутовое дерево, дуд по-турецки, это отсюда. Но дудкиня!! Дудкиня. Она и по форме похожа на дудкиню.
Короче до восьми утра... Но Зоран подвёз меня потом километров десять в нужную мне сторону (до Дупцев). И заботливо позвонил через день узнать, добралась ли я в Монтенегро. Вот она какая была мне деревня Разбойна.
(а слово «Монтенегро» мне хочется говорить с испанским акцентом Дона Карррнажа из «Чудесов-на-виражах»).

Ещё раз мне пришлось выпить кофе в Подгорице с теми двумя милыми сербами, которые провезли меня последний кусок пути (по автобану).
«Черногория (один из них смачно целует кончики сложенных в щёпоть пальцев) — красивая!» — А Сербия? — «А Сербия (так же смачно целует пальцы) — хорошая!»

И что можно думать про такую Сербию? Что Надя заразила меня своими паттернами? Или (к чему я склоняюсь) что Сербия для всех такая? Такая вот какая-то невероятная очень прекрасная Сербия. Хорошая (здесь я как бы целую свои пальцы), понимаете?

А из Подгорицы я в пункт назначения уже платным автобусом поехала, а то были шансы и не добраться.


-----------------
Ещё всякая фигня разрозненнаяЕщё всякая фигня разрозненная:

Видела людей цыганской наружности, которые выбирали мусор из мусорки в телегу, в которую запряжена лошадь. Город Ниш, посреди города (хоть и окраина, да не совсем).

Черепица даже на современных зданиях.

«Едем в Горню Топоницу за горивом»

Умкино «Самосожжение» в голове всё время (мне Ваня его напомнил, сказал, что появилось оно у него в голове прямо перед моим появлением):

И оставаясь на свету
Я вижу темноту

Идёшь по дороге, орёшь песни. Долго, однако, не вспоминалось мне, что я умею петь одну песню по-сербски. «Гугутка», есть такая. Я научилась её петь на «Пустых холмах». Алекс рассказывала когда-то: ехали мы по Сербиии и в каждой машине пели «Гугутку». А Алекс это человек, с которой мы приключались когда-то по Польше. А я ни для одного серба «Гугутку» сейчас не спела (что немного жаль).

А я без снаряги, вообще без снаряги. Немного похоже на Ваню, который говорит: не нужен батут, не нужно стропы, можно прыгать сальтухи просто так, нужен только ты сам и поверхность (и прыгает).
Не нужен спальник, не нужен коврик, не нужно палатки, нужен только ты сам и места, по которым ты ходишь.

Один фурщик говорит — а он на дороге стоит, ремонтируется, а я мимо иду; — и он говорит: В Монтенегро! Гляди! Ты и я — мы едем! Сначала я везу, ты спишь. Потом ты везёшь, я сплю! Починюсь — и едем! Завтра доедем в лучшем виде!
Я: но я водить не умею.
Он: не умеешь? Как так-то? Ну значит я везу, ты спишь.
Я: но... время? (тыкаю пальцем в часы на руке).
Он: спешишь, что ль? Ну хорошо, подберу я тебя, если увижу на дороге.
Смешной!

Шла долго ногами через Нови Пазар (а «пазар» — это базар, турецкое поселение). Ужасно показался он мне красивым. И бесконечно тянулся, тянулся, километров восемь по нему прошла. А потом подвёз водитель с пиццей! Бросает он руль и берёт коробку с пиццей, ешь, говорит! Я: а ты тоже ешь. И мы едим. Скормил мне полпиццы (горячей). Это было суперсвоевременно, я был зверски голодный.

О том, какие здесь зимы, мы судим по валяющимся всюду поражающим воображение горам дров.

Терраса без заграждения была у Зорана.
А тут на границе с Чёрной Горой река ничем не загорожена, слабые низкие перила только и огромное далёкое ущелье внизу, невозможная очень открытая красота.

И продвигаясь по мосту
Ты видишь красоту

Впросилась в автобус на границе, он подвёз бесплатно (довольно долго вёз). Завершил путь в городке под названием Рожица. Там я пошла по главной дороге и на ходу, до перекрёстка ещё даже, застопила очень удобную тачку до Колашина. Классическим активным автостопом застопила: он показывает мне, что, мол, сворачивает, а я показываю ему, что чуть-чуть, немножко совсем подвези. Он и останавливается. А ему ваще-т туда же, куда и мне (до поры).

В Подгорице первым делом мне достался спелый инжир с дерева (просто увидела бесхозное дерево и сорвала).

____
*«дупа» с польского — «жопа».


----------------

И рисунки: